Каждый октябрь на Lamoda — это «розовый месяц», время, когда мы призываем каждую женщину провести пятиминутный самоосмотр груди и вместе с медиками рассказываем, как это правильно делать.

43 года, шесть лет с диагнозом

Иногда юмор единственная субстанция, которая может всё склеить вместе

В это сложно поверить, но очень много смеха бывает в больничных палатах.

Когда мне поставили диагноз, я не была в восторге, конечно, но и сильного шока не испытала. Просто я поняла, что сейчас такой этап в моей жизни

Во время болезни тяжело несколько первых недель: это момент, когда нужно принимать решения и менять все планы. Потом появляется время, чтобы успокоиться и адаптироваться к новым условиям жизни, а еще понять, что ты не одна в такой ситуации, что во время лечения есть жизнь и есть жизнь после.

48 лет, пять лет в ремиссии

Я старалась всё негативное как будто поставить на перемотку, а позитивные вещи растягивать и смаковать

Да, бывали моменты, когда я садилась в машину и плакала. Становилось жаль себя. Тогда я пыталась заняться чем-то полезным: готовила дочку к экзамену, зачету
в музыкальной школе (я скрипачка и с детства занимаюсь музыкой), переключалась
на чисто механическую работу. И потом — раз, и вроде бы жизнь налаживается.

Сколько ни произноси «жить в моменте» — не поймешь, о чем это, пока не столкнешься неприятностями. А сейчас — да, я в моменте.

Самые неприятные дни — когда у тебя взяли гистологию, и надо ждать результат

Неизвестность хуже всего. Потом начинается лечение, разбиваешь одну большую задачу на мелкие шаги и просто делаешь всё, что нужно.

Да, бывали моменты, когда я садилась в машину и плакала. Становилось жалко себя. Тогда я пыталась заняться чем-то полезным: подготовить дочку к экзамену, зачету в музыкальной школе (я скрипачка и с детства занимаюсь музыкой), переключиться на чисто механическую работу.
И потом — раз, и вроде бы жизнь налаживается.

Сколько ни произноси «жить в моменте» — не поймешь, о чем это, пока не столкнешься неприятностями. А сейчас — да, я в моменте.

Да, бывали моменты, когда я садилась в машину и плакала. Становилось жалко себя. Тогда я пыталась заняться чем-то полезным: подготовить дочку к экзамену, зачету в музыкальной школе (я скрипачка и с детства занимаюсь музыкой), переключиться на чисто механическую работу. И потом — раз, и вроде бы жизнь налаживается.

Сколько ни произноси «жить в моменте» — не поймешь, о чем это, пока не столкнешься неприятностями. А сейчас — да, я в моменте.

42 года, три года в ремиссии

После первой химиотерапии меня отпустило

Возможно, это даже были самые легкие и позитивные дни в моей жизни, потому что я не работала и была освобождена от домашних обязанностей. Я занималась творчеством и тем, на что раньше не хватало времени.

Я узнала о диагнозе за три дня до дня рождения моего ребенка

Мы всегда отмечаем его на даче, приглашаем 30-40 человек — и я должна была организовать праздник и веселиться. Детские улыбки, детское счастье, семейная идиллия — я смотрела на это и не понимала, как же они останутся без меня, а я не увижу, как они растут и взрослеют. Было тяжело.

До болезни я откладывала всё на потом и эксплуатировала свое тело

Гордилась, что могу не спать два-три дня или долго не есть. В приоритете всегда стояли мама, муж, дети, работа. Казалось, что лучше вкалывать по двенадцать часов в сутки, а отдохнуть можно потом. Сейчас я стараюсь не забывать про свои чувства и тело и искать золотую середину.

Гордилась, что могу не спать два-три дня или долго не есть. В приоритете всегда стояли мама, муж, дети, работа. Казалось, что лучше вкалывать по двенадцать часов в сутки, а отдохнуть можно потом. Сейчас я стараюсь не забывать про свои чувства и тело и искать золотую середину.

Жанна Иванкова

53 года, два года в ремиссии

Хирург сказал при выписке: «Самое страшное, что у тебя пострадало — мозги. Поставь их на место»

Когда удается изменить образ мышления, ты понимаешь, что готов строить планы — на день, на год, у всех по-разному. Появляются мечты, можно много ходить пешком, смотреть на красивых людей, слушать хорошую музыку, путешествовать.

Благодаря поддержке центра «Вместе» (проект фонда «Дальше» — прим. ред.) я поняла, что у меня за диагноз и что делать, научилась разбираться в выписках из больницы. Мне объяснили, что последующий контроль — это моя ответственность. Врач может что-то забыть, а у меня всё должно быть под контролем.

Я внимательно отношусь к самочувствию и поймала рак на первой стадии

Мне повезло не проходить ни химиотерапию, ни лучевую. Сделали радикальную операцию, и всё. Но ключевой момент — в том, что я не боялась.

Меня недавно спросили, в какой период жизни я была наиболее счастлива...

... и я честно сказала, что сейчас я намного счастливее и радуюсь гораздо больше, чем до болезни.

Каждый день до обеда я пью кофе из красивой чашечки, в кафе или дома. Фотографирую ее и отсылаю друзьям в группе поддержки — и так ежедневно на протяжении двух лет. Это наш маленький ритуал.

Я внимательно отношусь
к самочувствию и поймала рак на первой стадии

Меня недавно спросили,
в какой период жизни я была наиболее счастлива

Наталья Кузнецова

50 лет

По первому образованию я врач-терапевт, пульмонолог...

…но несмотря на образование знала о болезни в тот момент намного меньше, чем знаю сейчас как пациент. Я очень благодарна врачам, которые разговаривают с пациентами, вовлекая их в сотрудничество, а не занимают позицию «Вот бумажка, там всё написано, идите».

День, когда мне подтвердили диагноз, выпал на день рождения моей дочери

Я готовила праздничный стол, нужно было купить торт. И я сказала себе, как Скарлетт О’ Хара: «Я подумаю об этом завтра». Потом позвонила близким подругам: «Пожалуйста, распределите обязанности, кто что будет смотреть-искать. Помогите!» Они очень меня поддержали.

Я приняла решение оперироваться в Питере и подумала, что поездка в город моего детства будет мне подарком

Детство у меня было счастливое, и я знала, что Питер не подведет. Сложила в чемодан всё, что только можно было, вплоть до косметики. Позже сигналом к возвращению домой стал момент, когда у меня закончились маски для лица.